Кабинет Элизы Ожешко в ее доме в Гродно.

Написание «Последней любви» оказалось для Элизы процессом в полном смысле психотерапевтическим. Все эти идеи свободы позитивного природного «я», self-реализации, месмеризма и прочих «штучек» входили как раз в моду. Трудно было представить, чтобы в каком-нибудь еженедельнике, регулярно содержащем описания обычаев и нравов, краеведческие и дорожные заметки, отчеты о находках и изобретениях, эскизы нарядов и прочего, не печатались истории о жизни и любви, влияющие на сердца и души целительно и благотворно.

Это была история-исповедь, автобиография, переданная с несущественными искажениями через дневник героини. Повесть-оправдание и повесть-напутствие одновременно. «Это была извечная, но тем не менее трагичная история». История, в которой два существа связаны брачным обетом, но одно из этих существ стремится вперед и вверх, а второе — остается внизу, неподвижное, ко всему равнодушное. Первое сдерживается узами-оковами, они его ранят — и дальнейший его путь «орошают слезы», и «тяжкий вздох вырывается из груди обоих».

Через каких-нибудь полтора века читательнице женского издания вроде «Города W» окажется вдруг непонятным, о чем именно идет речь, и придется вносить пояснения: во время написания своей первой повести с названием «Последняя любовь» (ох уж эта вольность заголовков) Элиза Ожешко переживала бракоразводный процесс, что считалось довольно предосудительным. «Есть драмы, недоступные глазам и ушам посторонних, — писала она для читательниц, а прежде всего для себя, — но насколько они трагичнее тех, над которыми плачут зрители в театре. Не удивительно, что развязка этих тайных драм часто возмущает непосвященных, которые, не зная их мотивов, восклицают: «Позор!»

Человек благородный и умный, как дальше говорит пани Элиза, чем осудить огульно и сходу, попытается прежде понять, как именно пришла к своей развязке эта всеми проклинаемая драма.

Omnis ars imitatio est, всякое искусство — подражание. Через ровно те же полтора века любительница повестей, написанных писательницей Элизой Ожешко, увидит, перелистывая за вечерним чтением под чабрецовый чай страницы «Последней любви», что, например, героиня по имени пани Зет, всегда одетая в черное, излучающая христианскую доброту, благородство и мудрость, — “вылитая” бабка автора повести. Что во внучках этой самой пани Зет с первых строчек просматриваются сама Элиза и ее сестра Клементина, умершая в тринадцать лет от тяжелой болезни. Старшая внучка пани Зет тоже болеет и тоже смертельно, однако же ей восемнадцать, и она влюблена, и взаимно. Так хочется, имея дар от Бога, переписать судьбу своей семьи.

И собственную тоже. В графине Икс, по сюжету ровеснице пани Зет, но полном ее антиподе по типажу, “прочтется” мать писательницы. Удостоив ее титула, но при этом состарив на целое поколение, не став лишать ее красивой внешности и изысканных манер, но ровно с той же точностью передав меру ума и уровень доброты (капитал первого «составляли мелкие суммы в виде беглости во французском языке, умении принимать гостей, одеваться со вкусом и ловко маскировать морщины на лице», а второе было разменяно на «мелкую монету ничего не значащей светской любезности», когда за приветливое «bonjour», сказанное одному, появлялось право на то, чтобы укусить другого)... Выписав в этой женщине вдову из реальности, но вопреки этой же реальности отняв у нее материнство, Элиза будто хотела выкрикнуть в свет свою жгучую боль — об отце, утраченном в раннем детстве, и о матери, у которой лучше бы не рождаться.

«Перед теми же, кто обладал лишь скромными заслугами и занимался полезным, даже почетным трудом, перед женщинами, не обладающими классической красотой лица и фигуры, а лишь красотой души, двери ее дома были закрыты», — говорит о героине, графине Икс, дочь реальной персоны, Франтишки Видацкой, в девичестве Каменской, некогда, как и Элиза, Павловской. Дочь, не слишком красивая внешне, не отличающаяся грациозностью и ощущающая себя так, будто всегда за все пред всеми виновата и счастливой жизни не достойна. Ну, разве что постоянно бороться за нее «скромными заслугами и полезным, даже почетным трудом».

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5